Самые короткие в мире рассказы...

Яркий сюжет и неожиданный финал можно уместить итого в 55 слов.

Раз редактор журнала «New Time» Стив Мосс разрешил прочертить конкурс, участникам коего предлагалось написать рассказ длиной в 55 слов, однако чтоб при этом в тексте сохранялись статный сюжет, проработанность персонажей и необычная развязка. Он получил отзыв этаких масштабов, что по плодам конкурса удалось справить цельный сборник, получивший прозвание «Самые секундные в мире рассказы».
Несчастная
Толкуют, худо не располагает рыла. Поистине, на его рыле не отражалось никаких ощущений. Ни проблеска сочувствия не было на нем, а ведь боль прямо-таки нестерпима. Ужель он не лицезрит ужас в моих буркалах и панику на моем рыле?Он тихо, можно проронить, профессионально выполнял свою чумазую работу, а в шабаше учтиво проронил: «Прополощите хайло, пожалуйста».
Дэн Эндрюс
Рандеву
Зазвонил телефон.
— Алло, — прошептала она.
— Виктория, это я. Пускай столкнемся у причала в полночь.
— Четыре, ценный.
— И прошу, не позабудь овладеть с собой бутылочку шампанского, — проронил он.
— Не позабуду, ценный. Я желаю быть с тобой нынче ночью.
— Поторопись, мне некогда поджидать!— проронил он и повесил трубку.
Она вздохнула, затем улыбнулась.
— Увлекательно, кто это, — проронила она.
Николь Веддл
Чего желает дьявол
Два шкета стояли и глядели, что сатана тихо уходит меть. Сияние его гипнотических глаз все еще туманил их головы.
— Внимай, чего он от тебя желал?
— Мою давлю. А от тебя?
— Монетку для телефона-автомата. Ему экстренно нужно было позвонить.
— Желаешь, пойдём перехватим?
-Желаю, однако у меня сейчас совершенно нету денег.
— Ничего чудовищного. У меня полно.
Брайан Ньюэлл
Судьба
Был токмо одинешенек выход, ибо наши жизни сплелись в чрезмерно запутанный узел гнева и блаженства, чтоб разрешить все как-нибудь иначе. Доверимся жребию: орел — и мы поженимся, решка — и мы распрощаемся совсем.
Монетка была подшвырнута. Она звякнула, закрутилась и застопорилась. Орел.
Мы вытаращились на нее с недоумением.
Затем, в одинешенек голос, мы проронили: «Может, еще разок?»
Джей Рип
Вечерний сюрприз
Сияющие колготки туго и обольстительно охватывали распрекрасные стегна — чудесное дополнение к эфирному вечернему платью. От самых краешков бриллиантовых сережек до носков изящных туфелек на ювелирных шпильках — все было прямо-таки шикарно. Очи с токмо что наведенными тенями рассматривали отражение в зеркале, и накрашенные яркой красной помадой уста растягивались от наслаждения. Скоропостижно позади послышался ребячий голос:
«Папа?!»
Хиллари Клэй
Благодарность
Шерстяное одеяло, что ему недавно дали в филантропическом фонде, спокойно обнимало его рамена, а чеботы, кои он нынче нашел в мусорном баке, безусловно не жали.
Уличные огни этак славно согревали давлю после всей этой студящей темноты...
Излом скамьи в парке чудился этаким ведомым его натруженной престарелой хребте.
«Благодарю тебе, Господи, — порассудил он, — существование прямо-таки восхитительна!»
Эндрю Э. Хант
Тончайшее образование
— В университете мы прямо-таки протирали штаны, — проронил Дженнингс, вымывая чумазые ручки. — После всех этих сокращений бюджета они многому вас не научат, они прямо-таки устанавливали оценки, и все шествовало своим чередом.
— Этак что же вы обучались?
— А мы и не обучались. Впрочем, можешь посмотреть, что я тружусь.
Медсестра растворила дверь.
— Доктор Дженнингс, вы нужны в операционной.
Рон Баст
Решающий миг
Она почитай слышала, что двери ее темницы захлопываются.
Раздолье удалилась совсем, сейчас ее фортуна в чужих ручках, и сроду ей не усмотреть воли.
В котелке ее замелькали безумные мысли о том, что четыре бы сейчас улететь далеко-далеко. Однако она осведомила, что исчезнуть невозможно.
Она с ухмылкой поворотилась к суженый-ряженому и повторила: «Разумеется, я согласна».
Тина Милберн
Прятки
— Девяносто девять, сто!Кто не спрятался, я не повинен!
Я ненавижу водить, однако для меня это гораздо эфирнее, чем хорониться. Входя в непроницаемую светлицу, я шепчу тем, кто затаился внутри: «Стукали-пали!».
Они взором провожают меня по долгому коридору, и в висящих на стенах зеркалах отражается моя фигура в черной сутане и с раскосый в ручках.
Курт Хоман
Постельная история
— Осмотрительнее, детка, он заряжен, — проронил он, возвращаясь в спальню.
Ее хребтина опиралась на спинку кровати.
— Это для твоей хозяйки?
— Нету. Это было бы рискованно. Я найму киллера.
— А если киллер — это я?
Он ухмыльнулся.
— У кого же хватит рассудка нанять тетю для смертоубийства дядьки?
Она облизнула уста и навела на него мушку.
— У твоей хозяйки.
Джеффри Уитмор
В больнице
Она с бешеной скоростью гнала машину. Господи, токмо бы поспеть вовремя.
Однако по речению рыла эскулапа из реанимационной палаты она уяснила все.
Она зарыдала.
— Он в сознании?
— Миссис Аллертон, — мягко проронил эскулап, — вы должны быть сладки. Его финальные слова были: «Я уважаю тебя, Мэри».
Она посмотрела на эскулапа и отшатнулась.
— Благодарю, — хладно произнесла Джудит.
Барнаби Конрадеще
Начало
Она была сердита на него. В своей идиллической жизни они располагали почитай все, однако она жаждала одного — того, чего у них сроду не было. Токмо его трусость была помехой.
Там нужно будет отрешиться от него, однако покудова еще спозаранок. Славнее быть тихой и хитроватой. Распрекрасная в своей наготе, она подцепила плод.
— Адам, — тихонько позвала она.
Энрике Кавалитто
Окно
С тех пор, что Риту жестокосердо убили, Картер сидит у окна. Никакого телевизора, чтения, переписки. Его существование — то, что заметно чрез занавески. Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает светлицы. Его существование — пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.
Картер не соображает, что в обитых войлоком палатах нету окон.
Джейн Орви
В саду
Она стояла в саду, когда усмотрела, что он бежит к ней.
— Тина!Цветочек мой!Шуры-муры моей жизни!
Наконец-то он это произнес.
— О, Том!
— Тина, мой цветочек!
— О, Том, и я тоже уважаю тебя!
Том приблизился к ней, восстал на колени и шибко отодвинул ее в сторонку.
— Мой цветок!Ты же пришла на мою подружку розу!
Хоуп Эй Торрес
В розысках Правды
Наконец в этой тупой, уединенной деревушке его розыски закончились. В обветшалой избушке у пыла сидела Истина.
Он сроду не лицезрел более престарелой и уродливой тетки.
— Вы — Истина?
Престарелая, сморщенная карга торжественно кивнула.
— Произнесите же, что я должен уведомить миру?Какую весть передать?
Бабушка плюнула в пыл и расплатилась:
— Пророни им, что я молода и распрекрасна!
Роберт Томпкинс
...