Притча об исполнении желаний

На задворках Вселенной пребывал одинешенек магазинчик. Вывески на нем давным-давно уже не было — ее когда-то унесло ураганом, а свежую хозяин не стал прибивать, потому что любой тутошний обитатель и этак осведомил, что лавка торгует вожделения. Ассортимент магазина был огромен, тут можно было укупить утилитарны всё: огромные яхты, квартиры, замужество, пост вице-президента корпорации, финансы, ребятенков, подружку работу, распрекрасную фигуру, победу в конкурсе, предельные машины, воля, успех и многое-многое прочее. Не продавались токмо существование и кончина — этим занимался головной офис, кой пребывал в прочий Галактике.
Любой пришагавший в лавка(а шамать ведь и этакие желающие, кои ни разу не заскочили в лавка, а остались сидеть дома и прямо-таки желать)в первую черед узнавал цену своего вожделения. Цены были различные. Хоть, подружка труд стоила отказа от стабильности и предсказуемости, готовности самостоятельно планировать и структурировать свою существование, веры в собственные силы и позволения себе трудиться там, где нравится, а не там, где нужно.
Воля стоила чуть предельнее: нужно было отказаться от кой-каких своих убеждений, уметь всему находить рациональное объяснение, уметь отказывать прочим, знать себе цену(и она должна быть хватит торжественной), позволять себе толковать «Я», заявлять о себе, несмотря на хвала или неодобрение охватывающих. Отдельный цены чудились чудными — замужество можно было получить утилитарны талантом, а вот сладкая существование стоила дорого: персональная ответственность за собственное счастье, умение получать услада от жизни, знание своих вожделений, несогласие от стремления отвечать охватывающим, умение ценить то, что шамать, позволение себе быть сладким, осознание собственной ценности и значимости, несогласие от бонусов «жертвы», риск утерять кой-каких товарищей и ведомых. Не любой пришагавший в лавка был готов разом укупить похоть. Отдельный, усмотрев цену, разом разворачивались и уходили.
Прочие продолжительно стояли в задумчивости, пересчитывая наличность и размышляя, где бы разжиться еще оружий. Кто-то начинал хныкать на чрезмерно торжественные цены, цыганил скидку или интересовался распродажей. А были и этакие, кои доставали все свои сбережения и получали заветное похоть, завернутое в распрекрасную шуршащую бумагу. На счастливчиков завистно глядели прочие покупатели, судача о том, что, хозяин магазина — их известный, и похоть пришлось им прямо-таки этак, без всякого труда.
Хозяину магазина нередко предлагали снизить цены, чтоб усилить число покупателей. Однако он вечно отступался, этак что от этого сохло бы и качество вожделений. Когда у хозяина спрашивали, не трясется ли он прогореть, то он шатал головой и отвечал, что во все времена будут пребывать храбрецы, готовые рисковать и менять свою существование, отступаться от привычной и предсказуемой жизни, способные поверить в себя, располагающие силы и оружия для того, чтоб оплатить исполнение своих вожделений.
А на двери магазина уже сердечную сотню лет висело объявление: «Если твое похоть не исполняется — оно еще не оплачено».